В конце марта Президент ЧРИ Аслан Масхадов дал интервью агентству «Рейтер». Чеченский президент ответил на множество интересующих западную общественность вопросов.
В начале беседы, отвечая на вопрос о контактах чеченских представителей с официальными лицами России и что он думает о возобновлении переговоров, Президент заявил, что контакты поддерживаются в том смысле, что обе стороны в любое время суток могут связаться друг с другом, лишь бы была на то добрая воля. Что касается переговоров, чеченская сторона готова к ним всегда без всяких предварительных условий. Возможно ли возобновление переговоров в ближайшее время, не знаю. Должен признаться, ни я, ни мои соратники до конца не понимаем логику действий наших оппонентов. К сожалению, вопрос о войне и мире между Россией и Чечней как был, так и остается исключительной прерогативой Кремля.
Касаясь Хасав-юртовских соглашений 1996 года, где воюющие стороны договорились до 31 декабря 2001 года определить статус Чеченской Республики, Масхадов сказал: «Как один из подписантов, могу уточнить, что в Хасав-юртовском Заявлении речь не идет о статусе Чеченской Республики. Буквально, мы договорились, что до 31 декабря 2001 г будут определены принципы взаимоотношений между Россией и Чеченской Республикой. Эта договоренность была реализована 12 мая 1997 г., когда я, уже как избранный президент Чеченской Республики, и Борис Ельцин, президент Российской Федерации, подписали в Москве Договор о мире и принципах взаимоотношений между РФ и ЧРИ. В этом договоре, оформленном подобающим образом, речь идет о равноправии и добрососедстве сторон. В пункте о принципах взаимоотношений записано: «Стороны строят взаимоотношения на основе общепризнанных принципов и норм международного права». То, что в Хасав-юртовском Заявлении обозначено как перспектива, в Договоре о мире предстает как свершившийся факт, правда, закрепленный уже на самом высоком официальном уровне. Как бы Кремль упорно не остерегался его упомянуть, исторический, без преувеличения, Договор о мире и принципах взаимоотношений между РФ и ЧРИ существует.
Если интересно, могу сказать о статусе более подробно. Сегодняшний статус Чеченской Республики восходит к Декларации о государственном суверенитете принятой осенью 1990 г. Верховным Советом бывшей Чечено-Ингушской Автономной Советской Социалистической Республики, в строгом соответствии с международным правом, признающим самоопределение народов. Эта декларация соответствовала также Законом РСФСР и СССР, а в плане хронологии появилась только после принятия Верховным Советом СССР в мае 1990 г. специального закона, уравнивающего в правах на самоопределение союзные и автономные республики, а также после принятия соответствующей декларации Россией весной 1990 г. Выборы 27 октября 1991 г. президента и парламента Чеченской Республики, принятие в 1992 г. Конституции Чеченской Республики, война 1994-96 гг., очередные выборы 1997 г., продолжающаяся с 1999 г. широко-масштабная война, а также ряд договоров и соглашений, заключенных в последние 10 лет между РФ и ЧР на равноправной основе, являются этапами укрепления государственного суверенитета ЧРИ.
Не была в беседе обойдена и тема об отношении Запада к событиям в Чечне после терактов в США, и, конечно же, Басаев, Хаттаб и отношение президента к их походу в Дагестан. На что Масхадов заметил, что вопреки настойчивым пожеланиям России, ни Чечне в целом, ни отдельно взятому чеченцу не нашлось места в распространенном США списке террористов. На самом деле, мир изменился после 11 сентября. Мы уверены, что антитеррористическая коалиция во главе с США рано или поздно доберется до действительного рассадника международного терроризма. Это правда, что как в первую войну, так и во вторую на стороне чеченцев сражаются, не жалея своей крови, добровольцы из различных стран. Хотя их всего несколько десятков, мы высоко ценим то чувство братской солидарности, которое привело их к нам. Конечно, я не уверен, что никто из них не связан с террористами. Оказалось же, что наш бывший муфтий Кадыров все время был связан с ФСБ (КГБ), организацией, которая намного серьезнее этой Аль-Каиды.
А о «походе в Дагестан», — подчеркнул чеченский Президент, — можно говорить лишь с большой натяжкой. Сегодня редко для кого секрет, что Дагестанские события конца лета 1999 г. были частью тщательно и цинично продуманного плана второй античеченской кампании. Частые и обширные сообщения о похищениях и казнях, о радуевских угрозах и установлении в Чеченской Республике «исламского порядка» были недостаточны для того, чтобы даже больная шовинизмом и великодержавностью российская общественность приняла намечающееся народоубийство, так называемое «окончательное решение чеченского вопроса». Поход в Дагестан, о котором Вы говорите, и известные взрывы жилых домов легко перевесили чашу, и ядерная держава неподдельно запела: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой…» Одним словом, было бы смешно, если смотреть издалека и безучастно. Наивные чеченские службы весной и летом 1999 г. сообщали российским коллегам о том, что, по их наблюдениям, в Дагестане что-то намечается. Между тем, события готовились под высочайшей опекой.
В Карамахи и Чабанмахи выезжали высокопоставленные российские чиновники, в том числе Степашин, будучи премьером. Даже Ельцин счел должным сделать комплимент т. н. ваххабитам, назвав их «симпатичными бородачами», т.е. грамотно и целенаправленно создавалась ситуация. Это неправда, что чеченское руководство не осудило Хаттаба и Басаева за участие в дагестанской провокации. Мы официально и во всеуслышание отмежевались от всех граждан Чеченской Республики, кто, пусть и в частном порядке, пошел в Дагестан. Другое дело, что никто в России нас не хотел слышать».
На вопрос можете ли Вы гарантировать, что если вашу Республику признают, что она не станет опять убежищем для похитителей людей и радикалов, стремящихся внедрить свои идеи в других частях Северного Кавказа, как это было в 1997-99 гг., Масхадов ответил: «Когда независимость нашей республики будет признана мировым сообществом, я могу гарантировать, что у России отпадет необходимость в чеченских похитителях людей и радикалах, стремящихся внедрить свои идеи в других частях Северного Кавказа. Все знают, что Россия ведет против Чеченской Республики захватническую, колониальную войну. Признание этого факта автоматически переводит чеченцев в разряд борцов за свободу и независимость. Окрестив первую античеченскую войну «наведением конституционного порядка», Кремль называл нас бандитами, уголовниками, узурпаторами. Понятно, что «антитеррористическая операция» может вестись только против террористов. Отсюда, весь чеченский народ — это террористы, причем, в самом ужасном проявлении — исламском. Смею Вас заверить, если завтра у Запада возникнут проблемы с марсианами, то этих несчастных тут же обнаружат в Чечне, а 60 чеченцев, как минимум, — на Марсе, как и в Афганистане, если верить Вашему уважаемому агентству. Утопиться они там не могут за отсутствием рек, но запросто испарятся, мало ли чудес на неведомой планете.»
Оценивая сегодняшнюю ситуацию в Республике и перспективы дальнейшего его развития, Президент ЧРИ заявил, что в Республике по-прежнему огромное количество оккупационных войск, представленных всеми силовыми структурами России. Военные действия с их стороны сводятся исключительно к карательным акциям против гражданского населения, сопряженным с массовыми убийствами, грабежом, исчезновением людей без вести, взятием в заложники, похищениями с целью выкупа и т.д. Частота репрессий зависит только от физических возможностей, а они имеются — самолеты, вертолеты, танки, системы залпового огня и десятки тысяч натасканных убийц, подгоняемых окриками: «Убивайте, убивайте и убивайте!»; «хороший чеченец — мертвый чеченец»; «ребенок сегодня — взрослый чеченец завтра»; «женщина — мать чеченца»; «старик — воспитатель чеченца» и т. д.
Объектом воздействия наших вооруженных сил являются только военные, как Вы понимаете. В первый раз, в прошлую войну мы брали Грозный в начале марта 1996 г., побыли там три дня и организованно вышли. Джохар Дудаев потом заявлял, что захват Грозного проводился в учебных целях. Со своей стороны, могу сказать, захват Грозного и ряда других городов Чеченской Республики в августе 1996 г. проводился не с целью заставить Россию начать какие-либо переговоры, а носил чисто плановый характер. Признаюсь, тогда мы не были готовы к тому, что война так быстро закончится. Я выше говорил о том, какую войну Россия ведет в Чечне. По решительности российская военщина может сравниться разве что с фашистами, столь же решительно уничтожавшими евреев, абсолютно не думая о переговорах. Нюрнбергский процесс Гитлеру и его клике не явился бы в самом страшном сне. Мы верим в Бога, мы верим в торжество справедливости. Военная победа чеченцев над огромной российской армией в прошлой войне была выдумкой кремлевской пропаганды с тем, чтобы взрастить в обществе реваншистские настроения. Посмотрите, до чего дошло. Даже те, кого можно назвать совестью России, например, Солженицын, Говорухин, Михалков, Аксенов и т. д. жаждут и не насытятся чеченской кровью. Мы вынуждены продолжать военное сопротивление, так как это есть единственный способ выжить не только для тех, кто держит в руках оружие, но и для тех, кто за ними, т. е. для целого народа. А остановить войну, я уверен удастся воздействием со стороны, когда сильные мира решат, что дальше ничего от России им не надо.
Отвечая на вопрос: «Мировой общественности интересно, как Вы живете? Как Ваше здоровье? Как настроение? В каких условиях Вы живете? Какие контакты Вас с полевыми командирами? С представителями за границей? С семьей? С друзьями? С обычными гражданами? Есть ли у Вас возможность передвигаться по территории Чечни и выезжать за границу? Есть ли у Вас возможность регулярно смотреть телевизор или слушать радио? Есть ли время и возможность читать газеты, книги? Какие?» — Масхадов ответил: «Спасибо, конечно, за интерес к моей особе. Без здоровья и настроения тут невозможно выжить. Условия, в которых я живу, — это условия на передовой. Контакты с командирами такие, какие полагаются между Верховным Главнокомандующим и подчиненными. Связь с представителями за границей регулярная. Мои соратники по борьбе являются для меня и семьей, и друзьями. Обычные граждане — это весь народ, который избрал меня своим президентом. Я им говорю, что готов до конца разделять с ними все лишения. Передвигаться по территории Чечни я вынужден, а выезжать за границу не намерен, пока оккупанты не покинут мою страну. Смотреть телевизор, слушать радио, читать газеты, книги — роскошь, которая в сегодняшних условиях я редко себе позволяю. Обо всем, что касается нашей борьбы, мне докладывают мои помощники, так что недостатка в информации я не испытываю.»
В конце беседы, каким видит Президент ЧРИ будущее его Республики через 5, 10,1 20 лет и как он думает, что напишут историки об Аслане Масхадове, Президент заявил, что в будущее он смотрит с оптимизмом, а что о нем напишут историки, в данный момент его волнует меньше всего.
Материал подготовил «Мехк-Кхел»